Ալեքսան Բլոկ (1899) Մեկ են ինձ, գիտեմ, տեսիլը մահվան, կյանքը՝ այգացող։ Ամպրոպ է, հեռվում՝ շանթեր կայծացող, Ցայգն է սևակնում, երգերն ինձ թովում, Առաջվա նման բայց համր են թվում։ Շուրջս գիշերվա անտառն է մթին Կորնթարդը իր մտասույզ փռել, Անհագագ, անտուն, մոխիրը՝ տափին, Բնությունն է լուռ ողջը պարուրել։ Եվ ի՞նչ, հոգի՞ս է այդժամ օրհներգում, Եվ մի՞թե մեկ է, երբ մի ավազակ Թփուտներում է անվախ դեգերում, Կամ դեմդ է ցցվում մեռելը՝ կազակ, Ահ է տարածում, շեներով շրջում․․․ Կարոտ մնացի մեր հին երգերին, Բա չվերծանեմ աստղերի շարժում Դիպվածն ու գիրը տխուր օրերիս։ И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны. Идет гроза, блестят вдали зарницы, Чернеет ночь, - а песни старины, По-прежнему, - немые небылицы. Я знаю - лес ночной далёко вкруг меня Простер задумчиво свои немые своды, Нигде живой души, ни крова, ни огня, - Одна безмолвная природа... И что ж? Моя душа тогда лишь гимн поет; Мне всё равно - раздвинет ли разбойник Кустов вблизи угрюмый черный свод, Иль с кладбища поднимется покойник Бродить по деревням, нося с собою страх... Моя душа вся тает в песнях дальных, И я могу тогда прочесть в ночных звездах Мою судьбу и повесть дней печальных... |